«Русагро» дешугаризирует мелассу. Новая линия обойдется группе в 5,5 млрд рублей

«РУСАГРО» дешугаризирует мелассу. Новая линия обойдется группе в 5,5 млрд рублей - статья журнала Агроинвестор, которую передает ИКАР.

Один из крупнейших производителей сахара, компания «РУСАГРО», планирует строительство станции по переработке мелассы на своем Чернянском сахарном заводе в Белгородской области. Это вторая подобная линия у группы и третья — в стране

«РУСАГРО», замыкающая тройку российских лидеров по производству сахара, основным владельцем которой является семья Вадима Мошковича, одобрила строительство второй станции по дешугаризации мелассы. По словам гендиректора компании Максима Басова, с учетом текущих цен на сахар это будет единственный крупный проект в сахарном сегменте в 2018 году. Инвестиции оцениваются в 5,5 млрд руб.

Новые возможности

В прошлом году группа уже запустила подобное производство на своем Знаменском сахарном заводе в Тамбовской области. Линия мощностью переработки в 100 тыс. т и инвестициями в 2 млрд руб. позволяет дополнительно получать до 40 тыс. т сахара. Вторая, более крупная станция будет возведена на Чернянском сахарном заводе в Белгородской области. После ее запуска компания рассчитывает перерабатывать 100% мелассы, производимой на всех предприятиях компании. В группу входят девять сахарных заводов в Белгородской, Тамбовской, Курской и Орловской областях. В сезоне-2016/17 они выпустили 898,5 тыс. т свекловичного сахара.

Проект по дешугаризации мелассы позволил «РУСАГРО» начать производство сахара европейского качества категории «экстра» и открыл новые возможности по сбыту. Кроме того, технология подразумевает выработку бетаина (является побочным продуктом экстракции и представляет собой аминокислоту, используемую в производстве комбикормов, фармацевтике и косметике): только тамбовская станция может выпускать его около 4 тыс. т в год.

«РУСАГРО» не единственная компания в России, которая освоила сегмент переработки мелассы. Первым стал крупнейший российский производитель сахара — «Продимекс». Цех на Ольховатском сахарном комбинате, входящим в холдинг, запущен в 2011 году. Сейчас он перерабатывает до 300 т мелассы в сутки. Ежегодно всеми заводами компании производится 440 тыс. т мелассы, из которых 100 тыс. т перерабатывается, а остальная часть реализуется как добавка в корм для животных и для спиртового производства, рассказывает замгендиректора «Продимекса» Вадим Ерыженский. «При классическом способе производства в мелассе остается значительное количество сахара. А дополнительный объем сахара — это дополнительная прибыль, которую неплохо было бы получать», — говорит он.

Главная причина, по которой холдинг решил поставить линию дешугаризации, — стабильность цены на конечный продукт — сахар. При практически неизменном спросе на мелассу объем ее предложения на рынке меняется в зависимости от собранного урожая сахарной свеклы. Это приводит к значительным колебаниям цены на этот продукт — от 1 до 5 тыс. руб./т. «Сахар в этом смысле гораздо более стабильный товар, кроме того, имеет экспортный потенциал», — комментирует топ-менеджер. По его словам, дополнительно можно извлечь до 250 кг сахара с тонны мелассы.

Кроме того, линия дешугаризации позволила увеличить срок работы завода со стандартных 130–150 дней за сезон до 350 дней. Сначала предприятие осваивает свеклу, а потом переходит на переработку накопленной мелассы. Из нее (уже обедненной) здесь же, на Ольховатском сахарном комбинате, производится аминокислота бетаин. «Это чрезвычайно востребованный продукт в самых разных отраслях производства», — акцентирует Ерыженский. Но, отмечает он, подобные проекты являются весьма дорогостоящими, а срок окупаемости сильно зависит от разницы цен сахара и мелассы. «Кроме того, поскольку все оборудование и расходные материалы импортные, многое зависит от курса рубля и внешнеполитической ситуации», — добавляет топ-менеджер.

Перспективное направление?

Другой крупный российский производитель сахара — французская группа Sucden — вопрос строительства цеха по извлечению сахара из мелассы изучает уже 15 лет. По различным причинам окончательного решения так и не принято, говорит финансовый директор Sucden в России Глеб Тихомиров. «Каждое изменение на рынке сильно влияет на перспективы, — отмечает он. — Переработка мелассы в сахар очень выгодна, но только при условии, что есть куда продать рафинад, но, насколько я знаю, спрос на него сейчас отсутствует». меласса, которую производят заводы компании, продается внутри страны и на экспорт.

Пока не видит для себя перспектив в этом направлении «Делос» (в составе Залегощенский сахарный завод в Орловской области и Лопандинский в Брянской). «Строительство такой линии — вопрос спорный с точки зрения затрат и получаемой выгоды», — считает гендиректор компании Владимир Гусев. По его мнению, реальные расходы на проект могут оказаться больше тех, что прописаны на бумаге. В развитых странах мира одна линия дешугаризации приходится на 5–10 сахарных заводов, добавляет ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Евгений Иванов. Ставить ее для одного предприятия — это дорого и, как следствие, экономически нецелесообразно.

Будет ли расширять объемы переработки мелассы «Продимекс», Ерыженский сказать затрудняется. Перспективы этого направления зависят от ситуации на рынке, осложняет дело и отсутствие квалифицированных кадров. «На Ольховатке мы идеально отладили технологию, но такой результат стоил значительных сил и средств», — признает он.

Между тем производство сахара из мелассы — крайне востребованная и актуальная тема для российской сахарной отрасли, считает Иванов. Потенциал наращивания добавленной стоимости от мелассы колоссальный, утверждает эксперт. «В пик переработки, под угрозой перелива емкостей хранения на заводах, ее отдают по 100–500 руб./т, но только сахар в ней стоит не менее 11 тыс. руб./т, — знает он. — А при производстве продуктов переработки можно заработать в разы больше — от 50 тыс. руб./т и выше (за готовые продукты — дрожжи, спирт, пищевые и аминокислоты и прочее в пересчете на мелассу)».

Любой промышленный способ переработки мелассы можно считать экономически оправданным, полагает директор Всероссийского научно-исследовательского института сахарной свеклы и сахара (ВНИИСС) им. А. Л. Мазлумова Игорь Апасов. Ее выход обычно составляет примерно 5% от массы перерабатываемого сырья. То есть при мощности переработки завода, например, в 1 млн т сахарной свеклы получается 50 тыс. т мелассы. «Уверен, что мелассы у „РУСАГРО“ вырабатывается много, и чисто теоретически ее всю можно даже транспортировать на один завод. Вопрос в последующем сбыте получившихся продуктов, — рассуждает он. — Это весьма специфичный, давно поделенный рынок, и войти в него можно только за счет очень выгодной цены и высокого качества».

Не только сахар

В последние десятилетия меласса в России — это, по сути, отход производства с серьезными проблемами сбыта, обращает внимание Иванов. Реализуется она зачастую чуть дороже стоимости транспортировки (для конечного потребителя). «Сахарные заводы могут с нее ничего или почти ничего не иметь», — говорит он. Также в связи с ограниченностью внутренней платежеспособности рынка значительная ее часть экспортируется. По оценкам ИКАР, до 30–45% от произведенного объема уходит за рубеж.

Экспортные цены на мелассу за последние три года варьировались от $30 до $125 за тонну. А внутренние цены в период 2012–2017 годов колебались от 100 до 7,2 тыс. руб./т. «Если в прошлом году удавалось реализовать тонну мелассы за 4 тыс. руб. и этот товар можно было назвать ликвидным, то в начале этого сезона цена упала до 500 руб./т, а теперь многие сахарные заводы готовы отдавать ее и вовсе даром», — сообщал Гусев в декабре.

В мире меласса традиционно используется в микробиологических процессах, то есть с ее помощью (при использовании в качестве питательной среды) выращивают дрожжи и бактерии, а также получают этанол. В последнем случае итоговый продукт (этанол) получается невысокого качества. «Трудно избавиться от специфического запаха», — замечает Апасов. Также меласса потребляется «напрямую», в кормах для животных. Продукт высокого качества используется в составе отдельных сортов сушеного жома, поскольку, помимо аминокислот, содержит калиевые, натриевые соли, рассказывает эксперт. «Как кормовая производная меласса играет роль энергетической и клеящей добавки», — добавляет Иванов. Среди преимуществ ее добавления в корм — питательное возмещение недостатка протеина в зеленом корме, улучшение вкусовых качеств, увеличение удоя молока и его жирности, предупреждение болезней, вызываемых недостатком микроэлементов, и прочее.

Также мелассу используют в фармацевтике как сырье для развития микроорганизмов. Так, одним из крупнейших покупателей этого продута в России является фармацевтическая компания «Синтез» (Курганская область). Есть и разработки по использованию мелассы в качестве биотоплива, которые упираются в крайне зарегулированный рынок подакцизного спирта, добавляет эксперт ИКАР.

Но наиболее перспективным с точки зрения коммерции является метод извлечения отдельных полезных веществ — аминокислот, которых в мелассе достаточно много, продолжает Апасов. «Много лет в отрасли разрабатывались именно технологии параллельного выделения из мелассы сахаров и аминокислот, — говорит он. — В советское время, например, действовало четыре сахарных завода, оснащенных такими линиями». Сейчас лидерами по глубокой переработке мелассы считаются японцы. Они извлекают из нее практически весь возможный спектр веществ: от глутаминовой и аспарагиновой кислот до бетаина и кестозы. А лидером по производству глутамата натрия (улучшитель вкуса, который присутствует во всех продуктах питания) из мелассы является Китай. Еще из нее можно получать щавелевую, фурфуроловую кислоты, а также лизин и метионин (незаменимые аминокислоты, не синтезируемые в организме человека, используются в том числе в фармакологии и кормопроизводстве). Поэтому, устанавливая линии по переработке мелассы, не стоит делать ставку только на технологию по дополнительному извлечению сахара. Тем более что цена на него сейчас упала. «К тому же себестоимость селективного разделения мелассы при этом достаточно высока и экологически небезопасна, так как в процессе образуются кислоты, щелочи и соли», — добавляет эксперт.

Заводов, занимающихся переработкой мелассы, в России мало. Например, лимонную кислоту и ее соли (а это один из наиболее важных, коммерчески ценных продуктов современной биотехнологии, производимый путем ферментации сахарозы на основе питательной среды-мелассы) после закрытия белгородского «Цитробела» теперь в России не производит никто. Предприятие «Продимекса» остановило деятельность в 2017 году после многомиллиардных обвинений Росприроднадзора в нарушении экологических и санитарно-эпидемиологических требований, знает Иванов. «Еще несколько заводов в стране делают из мелассы спирт — как пищевой он менее качественный, чем зерновой, и есть проблемы с утилизацией барды, полученной в процессе производства, — рассказывает он. — Большая часть спиртзаводов, раньше работающих на мелассе, перешли с нее на другое сырье (чаще зерно) или вовсе закрылись еще в 1990–2000-е годы». Компания «Делос» также ранее большие объемы своей мелассы реализовывала предприятиям по производству алкогольной продукции, расположенным на Кавказе, говорит Гусев. Сейчас же, в пик борьбы с нелегальными спиртосодержащими напитками, многие из этих заводов прекратили работу, и спрос на мелассу значительно упал.

Чуть более десятка заводов (в СССР было в три раза больше) на данный момент делают из этого отхода свеклосахарной промышленности дрожжи, в основном хлебопекарные, добавляет Иванов. По данным Союзроссахара, согласно технологическому регламенту, расход мелассы на производство 1 т дрожжей составляет около 1,5 т, а общая ежегодная потребность в мелассе для дрожжевого производства оценивается в 250–260 тыс. т. Французская компания «Лесаффр» (мировой лидер по производству дрожжей и других продуктов ферментации), купившая крупнейшие заводы по выпуску данных продуктов в Санкт-Петербурге, Кургане, Туле и Воронеже, занимает сейчас более 2/3 этого рынка в России.

Проблема с качеством сырья

По словам заведующего лабораторией селекции сахарной свеклы ВНИИСС Анатолия Корниенко, при качественном исходном сырье дополнительная дешугаризация не требуется: изначально в процессе кристаллизации из сахарной свеклы выбирается весь сахар. «Проблема сегодняшнего дня как раз в том, что качество сырья упало, а следовательно, снизилось качество и сахара, и его побочных продуктов, — комментирует он. — В частности, в этом году на переработку уходит очень много испорченного сырья, так как уборка нередко проходила уже в снежную погоду. А из такого сырья сахар можно получить только с применением „химии“, позволяющей отделить белки, бактерии и прочее». меласса, получаемая в процессе подобной выработки сахара, не обладает столь большим спектром полезных свойств и едва ли может быть даже внесена в почву как удобрение — она ее подкисляет, утверждает ученый.