Интервью Виталия Кругли главы ООO «УК Продимекс-Сахар»

Интервью Виталия Кругли главы ООO «УК Продимекс-Сахар» агентству "Абирег".

Воронежские и курские предприятия сахарного «титаника» – группы «Продимекс» – работают с плюсом, удерживая на своем борту груз отраслевых трудностей. Речь идет и о возросшем на 40% налоговом бремени, и о сложностях получения кредитов, и о необходимости снижения себестоимости продукции как единственном способе остаться на плаву. Глава ООO «УК Продимекс-Сахар» Виталий Круглик знает, пожалуй, все о производстве сахара. И отмечает, что сегодня, когда страна полностью закрыла свои потребности в сахаре, производители свеклы стали работать эффективнее и с прицелом на получение максимально качественной продукции. В свою очередь сахарные заводы в силу разных причин имеют тенденцию закрываться.

– До 2011 года сахарные заводы, как правило, испытывали дефицит сырья. Как сегодня складывается ситуация?

– До 2011 года вообще был дефицит большой. В 2010 году Владимир Путин подписал программу продовольственной безопасности, куда вошел и сахар. Мы должны были до 2020 года выйти на 90-95% обеспечения России своим свекловичным сахаром. Но страна достигла этого результата уже в 2015 году, когда было произведено 5,2 млн т сахара, в 2016 году – 6,1 млн т при потребности в 5,5 млн тонн. Из-за этого у нас уже сейчас есть проблемы, так как стоимость закупочного сырья снизилась, а производители привыкли получать хорошо. В итоге выиграл только конечный потребитель, ведь цены на сахар упали.

Между тем, 2011 год был катастрофический с точки зрения бесконтрольного сева сахарной свеклы на фоне благоприятных климатических условий. По нашим данным, сгнило примерно 500-600 тысяч, из которых до 350 тонн – свекла «Продемикса». Это объем, который мы не смогли переработать. Выводы нами сделаны. Тем не менее прошлый год по свекле оказался аналогичным 2011-му. Отмечу, что в 2014-2016 годах качество свеклы заметно улучшилось что касается сахаристости, сортов семян. Выращиванием культуры стали заниматься более профессионально.

– Импортные семена не улучшают качество свеклы, вы не думаете от них полностью отказаться?

– Сейчас производители используют в основном импортные семена. Существует госпрограмма по семеноводству, но пока сделаны первые шаги по развитию этого направления. Чтобы наладить селекцию, нужны десятилетия. Не так все просто. Программа работает только в Краснодаре, и ее результаты появятся не раньше, чем через семь-десять лет.

– За счет чего тогда качество улучшилось?

– Скорее всего, производители стали вкладывать средства в технологии. Видимо, они поняли, что выгодно производить свеклу с большим содержанием сахара, ведь тогда можно получить хорошие дивиденды. Такая картина мира стимулировалась извне.

– За счет субсидий?

– Не только. Российское правительство, начиная с 2010 года, создало программы субсидирования для производителей свеклы. Преференции распространялась на закупку ГСМ, семян, а также средств защиты растений. В целом доля субсидирования достигала от 25 до 30%. Это дало свой результат.

– Переход в 2013 году на универсальные погектарные субсидии сильно урезал их объем?

– Да, размер субсидий стал значительно меньше: при погектарном начислении доля преференций с 25-30% упала до 5-7%. В итоге мелкие производители отсеялись, а крупные научились выращивать качественную свеклу, из которой лучше извлекается сахар и в большем количестве. Взять, к примеру, крестьянско-фермерское хозяйство Александра Князева, который финансово очень хорошо стимулирует своих работников в конце сезона. Поэтому они заточены на получение максимального результата. При этом, если раньше ключевым показателем производительности был объем выращенной свеклы с одного гектара (600 ц/га), то в последние три-четыре года – это выход сахара с гектара. Сейчас он составляет 5-6 т/га, в Европе – 6-7 т/га.

– Это хороший показатель для России?

– Последние три года он лучше. Мы лидеры по прошлому году. В позапрошлом году выход сахара составил 17% – с одной тонны получается 168 кг сахара. Рекордсменом по выходу сахара в 2016 году стал «Ольховатский сахарный комбинат», который с показателем 15,31% превзошел все сахарные заводы в России. «ЛИСКИСАХАР» закончил сезон с выходом сахара в 15,26%.

– Импортного сахара, как и раньше, становится больше или объемы нашего рынка его вытеснили?

– Раньше было много, в последние три-четыре года импортный сахар-сырец не завозим – свой есть. Были мысли даже экспортировать продукцию, но не все так просто. Таджикистан и Татарстан не ждали, пока мы свой сахар вырастим и давно сформировали рынок. Мы сейчас очень сильно снизили цены: раньше опт доходил до 40 рублей за килограмм, а сейчас – 30 рублей и ниже. Ведь мы понимаем, что лишний сахар надо продать. Чем быстрее, тем лучше. Если к первому сентября излишки останутся, они будут занимать место под хранение, которое понадобится для свежего урожая.

– В 2014 году вы мечтали о стоимости сахара в пределах 30 рублей за килограмм. Какую сегодня хотите цену для комфортной работы?

– Выше 40 рублей за килограмм. Последние два года так и было. В себестоимости сахара затраты на сырье (свеклу) составляют 65-70%, и только 30-35% – издержки завода.

– Удалось ли повысить уровень рентабельности, несколько лет назад он составлял у вас пять процентов?

– Сейчас чуть повыше, не могу точно сказать. По крайней мере, 2016 год мы отработали с плюсом. В последние годы нам подняли примерно на 40% налоговую нагрузку, и мы ее выдерживаем.

Раньше нас сильно выручали кредитные средства, которые использовались в рамках реализации проектов компании. Сейчас с получением кредитов стало сложнее. Все-таки санкции, введенные с 2014 года, распространяются и на нас тоже. Кроме того, область ставит задачу – стабильно перерабатывать шесть миллионов тонн свеклы в год. Под эту программу масштабно модернизируем «Перелешинский сахарный завод». В прошлом году мы потратили более 1,3 млрд рублей, в этом – еще 861 млн рублей. За два года затраты на модернизацию этого завода составили в общей сложности порядка 2-2,3 млрд рублей. В итоге мы должны выйти на производственную мощность в 5,5 тыс. т свеклы в сутки.

– Столько внимания и средств одному перелешинскому заводу – он самый перспективный у вас?

– Он расположен в удобной зоне, рядом с нашими и сторонними свеклосдатчиками. Дело в том, что сахзаводы строились как можно ближе к местам сосредоточения базовых объемов сырья, чтобы выигрывать за счет максимально экономичной логистики.

– Кто ваши якорные поставщики?

– Мелкие и крупные фермеры Панинского и Верхнехавского районов. С главой последнего мы договорились о закупке всей производимой в районе свеклы.

Года три-четыре назад мы сделали пилотный проект по хранению свеклы в поселке Таловая Воронежской области. Таловский свеклопункт мы оснастили американской бортоукладочной машиной стоимостью более 65 млн рублей, что позволило нам хранить в одном кагате 110 тыс. тонн свеклы. Речь идет о специальном кагате с системой вентиляции, автоматикой, датчиками контроля температуры и влажности. Оборудование позволяет своевременно определять очаг гниения свеклы и устранять его. Благодаря российскому правительству и губернатору, мы построили уже пять таких свеклопунктов на наших сахарных заводах, в этом году создаем такой же в Хохле. Технологию мы подсмотрели в Америке. У них на одном заводе перерабатывается 3,5 млн т свеклы против нашего одного миллиона, а хранение свеклы разбито на несколько этапов. Объемы хранения на всех элеваторах группы «Продимекс» выросли почти на 30%.

– За последние годы у вас были многомиллиардные затраты на модернизацию заводов. Практика показывает, что окупаются они гораздо длительнее, чем планируется изначально. Вкладываться в строительство новых заводов еще менее выгодно при полной загруженности имеющихся мощностей?

– Сейчас выработка заводами сахара превышает спрос на него, зачем строить новые заводы? Модернизация нужна, чтобы снизить себестоимость и выжить. В противном случае, уверен, несколько заводов закроются. У «Продимекса» в Воронежской области навсегда закрылось всего два завода советского периода – Нижнекисляйский и рамонский. Рекордное количество заводов в последние годы было закрыто в Белгородской области. Речь идет о шести сахарных предприятиях. Так, в числе последних стал финансово «резаться» завод в Алексеевке, часть его оборудования мы выкупили.

– Как вы думаете, почему в Белгородской области политика складывается не в пользу сахарного бизнеса? Там больше поддерживаются птицеводческие и мясоперерабатывающие предприятия...

– Я Евгения Степановича очень уважаю, преклоняю голову перед ним – это мудрый руководитель, но к представителям сахарного бизнеса, мне кажется, он отнесся неправильно. Регион пошел по другой стезе: производителям мяса птицы, свинины дается зеленый свет, а остальные – выживайте, как можете. Мы потеряли бизнес по выращиванию свеклы в Белгородской области, поэтому больше половины свеклы везем туда на переработку из Курска – это 250-300 км. свекла в итоге получается «золотая» из-за высокой себестоимости и затрат на логистику. При этом мощности курских сахарных предприятий увеличиваются, поэтому боюсь, что белгородские заводы придется закрывать. У нас в регионе представлено два сахарных завода – «Дмитротарановский сахарник» и «Краснояружский сахарник». Они перерабатывают 60-70% курской свеклы от всего объема.

– Сколько у вас земли было в Белгородской области?

– Я не скажу сейчас. Когда мы заходили в регион в 2003 году, у нас была длинная аренда – на три-пять лет. Зато земельные вопросы в Белгородской области позволили нам получить бесценный опыт. Благодаря этому за счет других регионов мы создали один из самых больших земельных банков среди аграрных предприятий – 750 тыс. га. В одной только Воронежской области у нас 450 тыс. га. Не имея хотя бы 50% своей свеклы для загрузки мощностей, невозможно построить хороший бизнес.

В Белгородской области земля не идеальна для выращивания сахарной свеклы из-за холмистости, закисления почв на западе региона. Поэтому она больше подходит для зерновых культур. свекла любит равнину, характерную больше для Воронежской области. Не спроста же еще в Советском Союзе здесь было построено 12 сахарных заводов. Сегодня, правда, осталось шесть. Кроме того, мы в Курске выкупили три завода обанкротившегося холдинга «Иволга» – «Сахар Золотухино», «Любимовский сахарный завод» и «Бел Сахар». Последний в прошлом году у нас выкупило за 478 млн руб. курское ООО «Сахарный комбинат «Конек-Горбунок». Сегодня мы не собираемся закрывать курские предприятия. Изначально там у нас были земли без заводов. Впоследствии мы докупили сахарные заводы вместе с землями «Иволги».

– Насколько в Воронежской области благоприятны условия для развития сахарного бизнеса? Помимо выросшей налоговой нагрузки, давление со стороны контролирующих ведомств сильно ощущается?

– Рабочие моменты с инспекциями есть. Договариваемся, ищем компромиссы, устраняем недостатки. В принципе для бизнеса условия благоприятные. На мой взгляд, президент компании и губернатор Воронежской области пока находят взаимопонимание и соблюдают между собой все договоренности.

– Какие у вас средние зарплаты у рабочих сахарных заводов?

– От производства зависит и сезона. В среднем по Воронежу рабочие получают 24-25 тысяч рублей в месяц. У терновцев – больше, у сотрудников «Садовского сахарного завода» – меньше.

– Почему? Не перспективный?

– Мы думали вообще «садовку» (Аннинский район Воронежской области – прим. ред.) закрыть. Завод 1834 года постройки, здания старые, не поддаются модернизации – проще новые построить. Кроме того, железной дороги поблизости нет – сахар поставляется сначала в Анну. То есть мы несем затраты на двойную перевалку.

Один из передовых заводов у нас находится в Ольховатке, куда мы купили новое оборудование. И еще один – в Лисках. Предприятия сертифицировались в рамках программы пищевой безопасности и производят сахар для «Кока-колы», «Марса», «Данона», «Нестле». За счет наличия сертификата CGS поставки сахара этим компаниям увеличились – до 50% их объемов. «Марс» в прошлом году закупил по 16 тыс. то сахара с лискинского и ольховатского предприятий «Продимекса». Кроме того, очень высокие требования к качеству продукции у «Славянки», куда мы тоже поставляем свой сахар.

Отмечу, что иностранные производители продуктов детского питания очень строго следят за тем, чтобы в сахаре отсутствовали ферропримеси – мелкая ржавчина от оборудования. При этом раньше у них в отделе контроля качества стояли более сильные магниты, чем у нас, и улавливали на 20 тоннах даже 0,0001% ферропримесей. Сейчас мы подстроились под самые высокие требования наших контрагентов. Интересно, что в числе наших потребителей – табачная фабрика Philip Morris. При изготовлении фильтров в качестве сорбента добавляется сахарная пудра.

– Крым сахар у вас не покупает для производства вин, например?

– Пока свою продукцию на полуостров не отгружаем. Там потребность в сахаре не очень большая, и ее, скорее всего, покрывает Краснодарский край. Наше направление – Москва и Подмосковье.

– Какие задачи стоят перед группой «Продимекс»? В каком направлении планируете развиваться дальше?

– Наращивать мощности по регионам – там, где есть дефицит в них. Кроме того, будем снижать себестоимость и продолжать улучшать качество продукции. Для этого необходимо достаточное количество земельных ресурсов, оптимальная логистика и внутренние резервы на заводах. Речь идет о сокращении расхода топлива, потерь на свеклопунктах и производствах сырья.