Горько! Рынку нужно больше сахара, чтобы исполнить волю президента

Решимость властей обуздать рост цен на продукты уже ожидаемо привела к показательной готовности торговых сетей исполнить волю главнокомандующего и показать пальцем на виновных.

«Фонтанка» проанализировала изменение цен за последнее десятилетие и убедилась, что грозные окрики властям надо делать, в первую очередь, самим себе. Никто в цепочке поставщиков не приложил руку к рублевой инфляции так же сильно, как сами чиновники.

«Подорожало-то много что, другое дело, что сделали акцент только на этом (сахаре, подсолнечном масле и макаронах. — Прим. ред.). По большому счету, сейчас подорожания у нас пришли от всех за осень. Кондитеры, хлебники, практически все присылают подорожание», — говорит совладелец сети магазинов «Реалъ» Александр Мышинский. Особенно сильно выросли цены на продукты, зависимые от курса иностранных валют.

Десять лет, на которые пришлись два полновесных кризиса, планомерно уронивших стоимость национальной валюты в 2,5 раза, страна пыталась преодолеть зависимость от продуктового импорта. И когда в конце 2014 года было объявлено эмбарго на молочные, рыбные, мясные и плодоовощные товары, многие производители совершенно искренне были уверены в том, что в ближайшие годы смогут завалить страну своими продуктами. Пусть не мидиями, не фуа-гра и не лимонами, ну так хотя бы сыром своим точно прокормимся. Сейчас, оглядываясь назад, нетрудно понять, что, к примеру, овощи у нас так и не начали выращивать по современным технологиям в теплицах. По крайней мере, в таких объемах, чтобы покрыть потребности всей страны. И обычные, выращенные по старинке, грунтовые помидоры и огурцы попадают на прилавки только летом. Уже в октябре им на смену приходят импортные — это видно по резкому сезонному изменению цены. И отчетливо заметно, что верхние, «импортные» зубцы графика последние годы практически неизменны, а вот нижние «импортозамещенные» все выше и выше. Отечественный производитель куда проще повышает цены, чем дистрибьюторы иностранных аграриев.

Совсем все плохо с фруктами. Кроме яблок российское садоводство, по сути, так и не может до сих пор ничего предложить рынку в таких объемах, чтобы это было хотя бы различимо на графике. Слабые попытки выращивать груши, сливы, вишню есть, но основной объем — это все равно импорт. Глядя на график, нетрудно определить, когда российские власти запретили ввозить в страну яблоки из Польши и как на практике выглядит политика импортозамещения.

Примерно такая же ситуация с животными белками. Петербург в относительно благополучной ситуации хотя бы с куриным мясом. Да и в целом по стране рост на 40% — это довольно сдержанно. А вот со всем остальным прямо беда. Какая именно мороженая неразделанная рыба по цене в 174 рубля за кило исследуется Росстатом, сказать наверняка нельзя — явно не очень ценных сортов. Однако до всех бедствий и радостей, обрушившихся на нашу страну за десять лет, эта условная путассу была вдвое дешевле. В этом конкретном исследовании нет охлажденного лосося, но другие данные говорят и вовсе о его трехкратном подорожании. Очевидно, что все усилия по подъему отечественного рыбоводства и мясного животноводства пока дают лишь одни, совершенно конкретные плоды: чем выше поднимает голову и встает с колен российский фермер (и гигантские агрохолдинги), тем выше цены на мясо.

Однако самая большое расстройство, конечно, вызывает исследование цен на молочную продукцию. Очевидно, что мы не импортировали скоропортящееся молоко, по крайней мере из Европы. Однако за 10 лет оно подорожало вдвое. Что уж говорить о сыре и масле, которые и в советские-то годы были дефицитом, а теперь уже уверенно двигаются в сторону прилавков с деликатесами.

Жестокие цифры Росстата ставят самый беспристрастный и честный приговор пятилетним потугам российских чиновников накормить собственными пармезанами широкий круг россиян. Сливочное масло у нас теперь стоит в среднем 635 рублей за кило — в 3,2 раза больше, чем 10 лет назад. Сыр (и это явно не грюйер) — 586 рублей за килограмм — в 2,7 раза больше. Иными словами — да, российские сыроделы и маслобои что-то делают, но стоит это что-то столько, что уже напрочь перестало быть продуктом повседневного спроса для большинства покупателей.

Что-то совершенно невообразимое в стране творится с крупами и макаронными изделиями. Относительно стабильно (в смысле неизменно растет) все только с рисом. Он дорожает примерно так же, как традиционная российская вермишель. А вот греча давно стала крайне уникальным явлением на продуктовом рынке. Сейчас — нетрудно заметить — цены на гречу вовсе не на историческом максимуме и отражают следование за некими многолетними трендами. Трудно прогнозируемыми и слабо объяснимыми. Подорожать в четыре раза всего за год или упасть вдвое — на такое способен мало какой другой товар, единственное, что приходит в голову, — нефть. Только ее разве что так же «колбасит». Отсюда может последовать конспирологический вывод о существовании некоего мирового гречневого картеля, который, спрятавшись от ненужных глаз и ушей, втихую вершит судьбы мира и регулирует цены на нашу любимую крупу.

В любом случае заявления российских властей о необходимости обуздать цены на нее следуют с регулярностью в несколько лет. За этим, как правило, действительно следует заметная коррекция. Но следствие ли это стараний чиновников или просто означает, что гречневый спрут насытился и спустился в пучины мирового океана переваривать своих жертв — доподлинно неизвестно.

Все очень странно и с темной лошадкой крупяного дерби — пшенкой. Обычно она ведет себя довольно спокойно, но раз в семь-восемь лет взлетает в цене до небес, заметно превышая уровень риса. В чем причина малоизученных пока пшенных кризисов 2011 и 2019 годов — пока сказать наверняка трудно. Можно лишь отметить примечательную для любопытного наблюдателя точку: февраль 2019 года. В ней — впервые за историю наблюдения цены на эти четыре товара оказались почти равны. Вполне возможно, что это время стоит считать мимолетной точкой продуктового равновесия, случайно достигнутого и так же бездумно утерянного нами.

Самые простые радости тоже дорожают кратно. Попить чайку с конфеткой стало вдвое-втрое дороже, чем 10 лет назад. Почему дорожает чай и продукты с шоколадом — понятно. Цены на них полностью зависят от курса доллара. К тому же в этом году на падение рубля наложился дефицит чая на мировых рынках, вызванный ситуацией с коронавирусом в основных странах-экспортерах. Почему же вдвое подорожало самое обычное печенье, которое вроде не должно зависеть от мировых котировок на что-либо, — большая загадка.

Самое больное место у чиновников и ретейлеров — сахар и растительное масло. По поводу сладкого видно, что нынешние цены не являются рекордными. В 2015–2016 годах они были заметно выше, чем сейчас. А начало этого года и вовсе можно признать едва ли не самым благоприятным временем для любителей приготовления варенья и самогона. А вот растительное масло и правда на пике. Стремительный рост цен на него очень похож на ситуацию в конце 2010 и 2014 годов. И тогда, и сейчас находились весьма веские причины, объясняющие этот феномен. И в отличие от сахара, они никогда после роста не шли резко вниз. Никакие грозные окрики начальства никогда не производили на производителей и поставщиков этого товара серьезного впечатления, и вряд ли сейчас произойдет иначе. В лучшем случае подсолнечное масло замедлит рост, чтобы через какое-то время снова устремиться вверх.

Примечательно, что куриные яйца, которыми, казалось бы, наша страна вполне обеспечена, за минувшие годы подорожали в несколько раз. Сказывается критическая зависимость нашего сельского хозяйства от импорта: оборудования, ветеринарных медикаментов и даже кормов. Не говоря уже о племенном материале.

Механизмы, которые правительство планирует использовать для регулирования цен на социально значимые продукты, приобрели очертания на совещании 14 декабря. С 15 февраля по 30 июня будут действовать квоты на экспорт зерна в размере 17,5 млн тонн и пошлины на вывоз пшеницы — в размере 25 евро внутри квоты и 50%, но не менее 100 евро сверх квоты. До конца этой недели будут заключены соглашения с производителями и ретейлерами, чтобы добиться снижения розничных цен на сахар и подсолнечное масло до 46 рублей за килограмм и 110 рублей за литр соответственно. Договоренности будут действовать до конца I квартала 2021 года.

Сомневаться в том, что цель в итоге будет достигнута, кажется, не приходится. Совладелец сети «Реалъ» Александр Мышинский отмечает, что сахар уже и так стоит на прилавках в районе 45 рублей за килограмм при оптовой цене — 42 рубля. Что касается масла, технически уже сейчас в продаже оно есть и по 90 рублей за литр, но в низкую цену закладывается соответствующее качество.

По его словам, пока непонятно, кого из цепочки и как заставят торговать сахаром по 36 рублей за килограмм — будет ли это применяться только к производителям или коснется поставщиков.

«Наверняка краткосрочное снижение цены будет достигнуто — как минимум в ближайшие недели-месяцы. Но долгосрочно — это, мягко говоря, не рыночная мера, к которой власти других стран прибегают крайне редко и на ограниченный период времени. Фиксация цен — это мера совершенно из другой эпохи», — считает ведущий эксперт по сахарному рынку Института конъюнктуры аграрного рынка Евгений Иванов.

Сложности вопросу добавляют особенности культуры и сельского хозяйства. свекла — одна из самых капиталоемких и сложных культур, на одном и том же поле она может вырасти лишь раз в четыре года, а то и реже. Это одна из трех крупных культур, которые требуют глубокой вспашки (две другие — кукуруза и подсолнечник). Сельское хозяйство — это про длительность циклов и десятилетия окупаемости, а не про спешку и короткие сроки.

«Все сейчас шумят о росте цен на сахар, а год назад все молчали об их грандиозном падении. Тогда цены снизились и в опте, и в рознице очень существенно, потому что произошло перепроизводство: при потреблении около 6 млн произвели почти 8 млн тонн сахара. Необходимость экспорта всех этих излишков привела к провалу внутренних цен. Цены год назад достигли минимума за 12 лет, но это не могло продолжаться бесконечно. В этом сезоне мы видим снижение производства, и цены возвращаются на обычные уровни прошлых лет. При этом во время прошлогоднего падения цен почему-то никто не бежал спасать свеклосахарные хозяйства и заводы», — отмечает Иванов.

Суммируя все сказанное, приходится признавать: цены на продукты в нашей стране слабо зависят от желания чиновников их регулировать. Требования, моратории и угрозы — лекарство сиюминутное, которое на общую конъюнктуру рынка не влияет.