Из-за советского наследия российское сельское хозяйство вынуждено бороться на международном рынке. Хотя хлебопашество и скотоводство крупнейшей страны мира обладают потенциалом, но отсутствуют необходимый капитал, консолидация и эффективность, пишет в статье Neue Zuercher Zeitung (перевод ИноСМИ)
Людмила Демьяненко говорит о конкуренции. Если сахарный завод не будет модернизирован, он погибнет, говорит Людмила. Пять заводов в регионе уже обанкротились. Завод Демьяненко в Усть-Лабинске на юге России еще не постигла эта участь. Заводу - 55 лет, он все еще носит имя «Свобода» и не может скрыть своего советского прошлого. В производственных цехах висят мозаики в стиле соцреализма — рабочий в поле, непропорционально огромная брюква и корзина с фруктами. На входе - 33 портрета доски почета «Наши лучшие сотрудники» (те, кто перевыполнил план). В мозаике не хватает нескольких кусочков, но Демьяненко имеет в виду другую модернизацию.
За пределами возможностей
Дела в российской сельскохозяйственной отрасли - не очень. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, на Россию приходятся десять процентов мировых пахотных площадей, около 120 миллионов гектаров. Вместе с тем, Россия управляет только тремя процентами всемирного производства зерна, на овощи приходится один процент, на молоко — четыре процента. Из-за коллективизации в Советском Союзе и приватизации 90-х годов возник разрозненный, неконкурентноспособный на международном рынке и неэффективный аграрный сектор, который не может покрыть потребность страны и с учетом предоставляемого качества часто выдает слишком дорогую продукцию. Присоединение России к ВТО в августе 2012 года и - соответственно - снижение таможенных пошлин еще больше усилили "встречный ветер" для отрасли.
Предприятие, которое не реагирует на изменения, играет в опасную игру. Хотя сахарный завод «Свобода» с ежегодным производством в размере 83 000 тонн является одним из самых небольших в России, но зато рентабельным предприятием. На заводе работают 500 человек в три смены. Сегодня Дмитрий отмечает свое 30-летие, о чем говорит надпись не бегущей строке над центральным входом. За последние шесть лет из прибыли в завод были инвестированы 18 миллионов долларов. Но потребность в модернизации еще не удовлетворена. Оборудование завода - родом из двух эпох. Слева — современные цистерны и трубы для варки сока сахарной свеклы, справа — советское оборудование. Если все вдруг придется одновременно отправить на ремонтные работы, то производство встанет.
Присоединение к ВТО — хорошая новость для завода, говорит Людмила Демьяненко. Это положительно скажется и на конкуренции, которой она не боится.
Демьяненко руководит подразделением по производству сахара АгроХолдинга «Кубань», курирующего 30 сельхозпредприятий в Краснодарском крае, где хорошо развито производство — от сахара до зерна, скотоводство и развитие посевных работ. «Кубань» является одной из структур конгломерата «Базовый элемент» миллиардера Олега Дерипаски. Компания объединяет предприятия от финансового сектора до авиационной отрасли и, по собственным данным, ее доходы составляют один процент от российского ВВП.
Сегмент сельского хозяйства, относящийся к АгроХолдингу, с 5-ю тысячами сотрудников, представляет собой незначительную часть конгломерата. Дерипаска вырос в Усть-Лабинске, ему принадлежат не только аэропорты в регионе, но и около 80 процентов сельхозплощадей городского района. 45-летний миллиардер с 2002 года начал выкупать производства, часть из которых существует с 50-х годов.
Реформы советского периода коренным образом изменили облик сельского хозяйства. В конце 20-х годов началась коллективизация сельского хозяйства, создавались крупные государственные предприятия (совхозы) и сельскохозяйственные производственные объединения (колхозы). Право свободного места жительства крестьян был отменено. Система была неэффективной. Плановая экономика повлекла за собой дефицитную экономику. Сначала дело доходило даже до массового голода. И позднее производительность и прибыль в расчете на один гектар, несмотря на внедрение машинного производства и химикатов, была низкой. Те немногие частные предприятия, которым было разрешено существовать, функционировали намного лучше.
Перемены и падение
После распада Советского Союза сотрудники предприятий формально получили долю в бывших совхозах и колхозах. Те, кто все же хотел самостоятельно заниматься землей, должны были пройти мучительный регистрационный процесс. В таких условиях многие предпочитали заниматься своими огородами. В бывших колхозах не хватало капитала и грамотного руководства. Качество продукции зачастую оставляло желать лучшего. С 1992 по 1998 годы аграрное производство в России снизилось примерно на 40 процентов. Занимаемые площади к сегодняшнему дню снизились на то же количество. Каждый пятый работоспособный советский гражданин в 80-е годы работал в сельском хозяйстве. Сегодня этот показатель составляет семь процентов.
Поначалу государство поддерживало мелких фермеров, но они были неспособны работать продуктивно и инвестировать в свои хозяйства. Наряду с преемниками колхозов за счет выкупа долей возникали концерны и конгломераты. «Кубань» относится сегодня к 20 крупнейшим сельскохозяйственным компаниям, ее оборот в 2012 году составил 224 миллиона долларов при чистой прибыли в 21 миллионов долларов. Но в целом отрасль остается разрозненной. Около половины производства приходится на малые или очень малые компании, которые не обладают рычагами влияния на установление цен и продают свои продукты перерабатывающей промышленности или крупным сетям. Поскольку в торговле задействовано малое количество сетей, переплачивает, в конечном счете, покупатель.
В отрасли доминирует принцип «вертикальной интеграции». На развитых и дифференцированных рынках сырье - например, посевной материал - продается по низким ценам, и собственные продукты реализуются с хорошей маржей. Ситуация выглядит иначе, если в зоне доступности существует мало предложений с приемлемым качеством. В этом случае высоки транспортные расходы, а маржа, напротив, мала. Поэтому и стратегия роста «Кубани» состоит не в простом увеличении размера предприятия, а в расширении производства. Дешевле самим производить посевные материалы, чем покупать их на рынке. Для производства сои строится дополнительное оборудование, а также строится скотобойня. В последующие пять лет на повестке дня будет стоять вертикальная интеграция, говорит генеральный директор компании Антон Уланов. Кроме того, все сегменты выравниваются по производительности. «Цену мы не можем контролировать, но зато наши расходы - можем», — отмечает Уланов.
Примером является молочное производство. Литр молока стоит в магазине 60 рублей, производитель получает треть от этого. Поскольку теряется большая доля маржи, «Кубань» Агро рассматривает вариант того, чтобы самим этим заняться. Откуда возьмётся молоко, можно узнать, отъехав на несколько километров от сахарного завода - туда, где расположен один из крупнейших коровников России. Невысокие бараки построены здесь в 2008 году. А молочные цистерны — настоящий антиквариат, которые в советском стиле выкрашены в сине-белый цвет, и на них красуется надпись «молоко». Здесь размещены 7 500 коров. Но как отмечает Любовь Гречная, это не российские, а канадские коровы, потому что они дают больше молока. Сотрудники современных молочных ферм зарплату получают по количеству полученного молока.
Уборка хлеба в колхозе имени Калинина
В сентябре Владимир Путин посетил молочную ферму. Предприятие получает господдержку, как большинство сфер российского сельского хозяйства. Правительство выделяет определенную сумму за каждый обработанный гектар и за посевной материал — но в любом случае, это меньше, чем в Европе, жалуются представители отрасли. На некоторые проекты выделяются льготные кредиты, все сельхозпредприятия освобождены от налога на прибыль. Но после вступления в ВТО растет и давление. Россия вынуждена была сократить аграрные субсидии, до девяти миллиардов долларов в год в 2012 году и до 4,4 миллиардов долларов в год к 2018 году. Средние импортные пошлины для сельхозпродуктов снизятся с 13,2 до 10,8 процентов в год. Затронутыми окажутся, прежде всего, пшеница и молочные продукты, даже если переходный период составит до восьми лет. Отрасль жалуется, что не готова к таким переменам. Но переговоры о вступлении в ВТО длились целых 18 лет. Никто не может сказать, что это событие оказалось неожиданным.
В поисках инвесторов
Конкуренция из-за рубежа делает инвестиции внутри страны еще более важными, а внутренний недостаток капитала требует иностранных инвесторов. Одним из них является немецкая компания TKS Union. Совместно с крупными немецкими производителями мясных продуктов TKS владеет двумя скотобойнями в Белгороде и Воронеже. Привлек немецкую компанию растущий аппетит России в отношении свинины, который меньше чем на 70 процентов удовлетворяется продуктом отечественного производства, а также большая доля чернозема в этом регионе. Это позволяет достигать прибыли в 3,5 тонны пшеницы с одного гектара, что на одну тонну больше, чем в среднем по стране. Это важно, потому что группа компаний «Союз», в котором имеет свою долю TKS, хочет организовать широкое производство — от зерна до откорма свиней. Вертикальная интеграция — таков девиз и этой компании.
В конце года должен начать работать собственный комбикормовый завод, позднее, возможно, откроется завод по переработке мяса. До 2017 года «Союз» планирует расширить площадь пахотных земель с 45 000 до 60 000 гектаров и разводить до 1,5 миллионов свиней в год (вместо 650 000). Предприятие планирует стать вторым по величине производителем свинины в стране. В 2012 году группа компаний с 750 сотрудниками достигла оборота в 100 миллионов евро, баланс предприятия составляет 21 миллион евро. Председатель правления TKS Георг Риз (Georg Reese) говорит, что у него есть только положительные новости. С бюрократией приходится мириться, но управление работает. Он чувствует, что ему рады в России как инвестору.
На самом деле, страна имеет свои преимущества. Стоимость гектара пахотных земель стоит здесь около 500 евро, а в Германии — 18 000 евро. Поскольку правительство не стимулирует импорт свинины, а самообеспечения не хватит на долгие годы, отсутствует ценовая или количественная конкуренция. Цены, по которым свиньи продаются на скотобойню, - на четверть выше, чем в Германии. Этот аспект и низкие расходы на персонал компенсируют долгую зиму и более низкую прибыль по сравнению с Западом.
Давление путем локализации
Но Россия, дискриминируя иностранных производителей, пытается стимулировать их на инвестиции в Россию. В наличии и такие преграды, как необычайно высокие налоги или обязанность документального подтверждения для импортеров продуктов питания со всего мира. Производственные материалы отечественные компании стремятся производить сами. Так, в феврале на ввоз комбайнов и запчастей к ним была введена антидемпинговая пошлина в размере 27% дополнительно к обычной пошлине в пять процентов. В июле действие пошлины было приостановлено, но она не была отменена. Некоторые компании открывают свое производство в стране. Например, немецкий производитель сельскохозяйственной техники Claas стал первым крупным иностранным представителем отрасли, открывшем завод в Краснодаре. В мае компания заявила, что благодаря вложениям в размере 115 миллионов евро мощность завода увеличится к 2015 году с 1 000 до 2 500 машин в год, а количество сотрудников увеличится с 200 до 500.
Кто хочет продавать, тот должен делать ставку на локализацию, говорит Валерий Масюкевич, руководитель центра технического обслуживания «Кубани». Подразделение ведет обслуживание 230 единиц иностранной техники и является крупнейшим в Восточной Европе. Масюкевич гордо демонстрирует заасфальтированный внутренний двор, на котором нет машин. Вся техника - на полях. Сейчас октябрь, время сбора урожая. В договорах купли-продажи фигурируют пункты, в которых производители обязывают покупателя обучать своих техников обслуживанию оборудования. Существует потребность в ремонте, потому что почва здесь жестче, чем в Западной Европе, говорит Масюкевич. Тракторы должны выдерживать больше нагрузки и обрабатывать большую площадь. То есть производители передают России тракторы с просьбой «протестировать их до смерти», чтобы понять, в чем их слабые места.
Диагностика ошибок всего аграрного сектора — вопрос более сложный. Хотя многое улучшилось по сравнению с постперестроечным периодом, но проблемы остались. Это высокая доля мелких фермеров и хозяйств, которые мало думают в предпринимательском ключе и обладают недостаточным капиталом для инвестиций. Есть зависимость от политической поддержки и дотаций, которые недостаточны, чтобы компенсировать отставание в развитии от Запада, где государственная поддержка - более щедрая. Есть торговые сети, царствующие на рынке, которые подавляют маржу аграрных фирм. Есть более плохие погодные условия по сравнению с Западной Европой, суровая зима, частый неурожай. Еще есть вступление в ВТО, которое представляет собой самую большую проблему для отрасли и - одновременно - лучшую мотивацию стать более открытой и продуктивной. Если бы для российского сельского хозяйства существовал более простой путь, его бы, наверное, уже нашли.
3 )
КОММЕНТАРИИ