Этот год был благоприятным для сельского хозяйства, по его итогам отрасль может прибавить до 5%. Но удержать позитивную динамику в 2017-м будет непросто: макроэкономическая ситуация остается сложной, на рынке много неопределенностей, новых точек роста нет, к тому же будет влиять высокая база, пишет Агроинвестор.
Экономический спад в России прекратился, и в следующем году ожидается рост, в очередной раз оценило Минэкономразвития в прогнозе социально-экономического развития страны до 2019 года. Ранее ведомство предполагало, что уже в 2016-м ВВП будет в плюсе на уровне 0,9%, однако обновленная оценка по году — снижение на 0,6%. За январь-сентябрь ВВП уменьшился на 0,7%, в октябре год к году — также на 0,7%. В третьем квартале сокращение российской экономики замедлилось до 0,5% после 0,6% во втором и 1,2% в первом квартале. При этом в агросекторе сохраняется позитивная динамика: по итогам 2016-го он может вырасти на 3−3,2%, оценивают МЭР и Минсельхоз.
Надежды на нефть могут не оправдаться
Всемирный банк в ноябре улучшил прогноз по динамике ВВП России в 2016 году с минус 1,2% до минус 0,6%. В следующем году экономика страны прибавит 1,5%, оценивает организация. Центробанк отмечает «признаки восстановления экономики» и в 2017-м ждет роста в пределах 1%, хотя внешние и внутренние условия еще три года по-прежнему будут непростыми, признает глава ЦБ Эльвира Набиуллина. Базовый сценарий ВЭБа (августовская версия) предполагает увеличение ВВП на 0,7% в 2017 году после сокращения на 0,7% в этом. Центр развития Высшей школы экономики (ВШЭ) в октябре оценивал перспективы прироста на уровне 0,4% в следующем году (в 2016-м — минус 0,9%).
В этом году снижение ВВП будет немного существеннее, чем ожидает Минэкономразвития — на уровне 0,7−0,8%, считает директора Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев.
«Что касается 2017-го, то здесь наши оценки расходятся с теми, что дает министерство, Всемирный банк и многие другие, прогнозирующие рост экономики, — продолжает он. — Мы исходим из того, что все-таки будет небольшой — в пределах 1 п. п. — но спад».
Это связано с тем, что инструменты денежно-кредитной политики, прежде всего ЦБ, — снижение ключевой ставки, стабилизация валютного курса и т. д. — во время структурного кризиса, отягощенного внешними шоками в виде падения цен на нефть, западных санкций и контрсанкций отличаются ограниченностью. Они могут замедлить темпы снижения, даже позволить выйти на какой-то рост, но кризис не исчезнет, как и накопленные за многие годы структурные диспропорции (в частности, ярко выраженный сырьевой акцент в экономике).
«Чтобы преодолеть кризис, нужно время, поэтому восстановление начнется не раньше чем через два-три года», — полагает эксперт.
Поскольку российская экономика по большому счету является деривативом цен на нефть, а они низкие, и структурных реформ не происходит, это отрицательно сказывается на ВВП, соглашается директор инвесткомпании «Атон» Иван Николаев. Чтобы был экономический рост, необходимо что-то производить и продавать, при этом нужно финансирование. У нас есть проблемы как с первым из-за низкой производительности труда и невысокой конкурентоспособности товаров, так и со вторым из-за санкций. Проблемы сохранятся и в следующем году, поскольку доступность фондирования по-прежнему ограничена. Хотя ставки снижаются, и это, возможно, даст некоторый положительный эффект, рассуждает он.
По оценке Центра экономического прогнозирования Газпромбанка, спад экономики в этом году составит 0,4%, в следующем ожидается рост на 0,5%.
«Фактически мы говорим о стагнации, а вся динамика в этих небольших приростах/падениях в большей степени объясняется методологией расчета показателей и разовыми событиями, чем истинным разворотом к росту», — комментирует начальник Центра Дарья Снитко.
По ее словам, пока наиболее существенным из ожидаемых драйверов является повышение цен на нефть. В конце ноября должна была состояться встреча стран-членов ОПЕК (на момент сдачи номера в печать она еще не прошла), предполагалось, что если они договорятся об ограничении добычи нефти, то ее котировки получат поддержку, что положительно скажется на курсах «сырьевых» валют, в том числе и российского рубля.
Позитивная динамика российской экономики во многом будет базироваться на росте мировых цен на нефть, следует из докладов Всемирного банка и ВЭБа. Первый в следующем году ожидает $55,2/баррель, второй — $51/баррель. Центр развития ВШЭ рассчитывает в среднем на $45/баррель. Однако Минэкономразвития и ЦБ разрабатывали базовые прогнозы, исходя из стабилизации цены на уровне $40/баррель в следующие три года. При этом министерство уточняет, что это консервативная оценка и она ниже консенсус-прогноза цен на нефть.
Цены на нефть и курсы валют не стабилизируются на нынешних уровнях, и уже в декабре 2016-го можно ждать повторения «шторма» конца прошлого года, предупреждает Игорь Николаев, добавляя, что этот период вряд ли будет длительным. Цены опустятся примерно до $40/баррель, а в следующем году, возможно, и ниже.
«ОПЕК уже не играет прежней роли, сланцевая революция свершилась, и цены больше не будут высокими, — поясняет он. — Рубль тоже продолжит слабеть, отскока обратно до 61 руб. за доллар не произойдет, даже если ФРС США в декабре не поднимет базовую ставку».
По прогнозу ФБК, уже в этом году курс преодолеет отметку в 70 руб. за доллар, и официальные оценки кажутся Николаеву излишне оптимистичными. МЭР в базовом сценарии прогнозирует 67,5 руб. за доллар в этом и следующем году.
«Макроэкономические предпосылки, которые мы закладываем в долгосрочный прогноз, не предполагают существенных изменений курса рубля в 2017 году, — говорит Дарья Снитко. — Возможно лишь небольшое укрепление до 63−64 руб. за доллар».
Иван Николаев из «Атона» не видит факторов для значительного повышения цен на нефть и укрепления рубля.
«Нефти меньше не производят, спрос не увеличивается, развивающиеся рынки, которые являются основными источниками увеличения спроса на углеводороды, перестали показывать высокие темпы роста ВВП, — поясняет он. — К тому же периодически открываются новые месторождения, сланцевая нефть никуда не исчезла, так что я не стал бы рассчитывать на цену выше $55−60/баррель».
Поскольку избранный в ноябре президентом США Дональд Трамп выступал за либерализацию американского рынка нефти и максимальное использование альтернативных видов топлива, есть вероятность, что положительной динамики цен на нефть не будет, а это не добавляет позитива российской экономике, комментирует гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько.
Конечно, если бы нефть действительно подорожала, то улучшились бы и макроэкономические показатели страны, однако эффект все равно был бы кратковременным, уверен аналитик IFC Markets Дмитрий Лукашов. По его мнению, реальные изменения возможны в случае масштабных инвестиций в промышленность, сельское хозяйство и более активное замещение импорта. При этом ставки должны быть минимальными или нулевыми при условии обязательного возврата средств, также необходимо обеспечить полный контроль над расходованием денег.
Снижение в АПК почти неизбежно
Для сельского хозяйства 2016 год в целом оказался неплохим. В растениеводстве некоторое снижение цен было компенсировано рекордным урожаем, производители мяса хотя и столкнулись с падением доходности, но продолжили наращивать производство и инвестировать в модернизацию бизнеса. На фоне ослабления рубля и сокращения внутреннего спроса активизировался экспорт. Правда, такая динамика закладывает высокую базу, и, учитывая негативные факторы — ограниченный доступ к финансированию, уменьшение господдержки, падение покупательной способности населения, негативную ценовую конъюнктуру на мировом рынке, в следующем году отрасли будет крайне сложно показать положительную динамику.
Год сложился удачно, подтверждает гендиректор «АФГ Националь» Юрий Белов.
«В этом году у нас была большая инвестпрограмма, мы ее полностью выполнили. Суммарный объем вложений составил около 7 млрд руб.», — рассказывает он.
Среди позитивных факторов, влиявших на бизнес в 2016 году, он называет постепенную стабилизацию ситуации на рынках. Негативно сказывались задержки госсубсидий, а также укрепление рубля — это снижало цены на экспортную продукцию холдинга. Гендиректор «РУСАГРО» Максим Басов тоже говорит об отрицательном эффекте повышения курса национальной валюты.
«Маржинальность и прибыль бизнеса падали из-за укрепления рубля, роста конкуренции, снижения господдержки», — перечисляет он.
Тем не менее по многим направлениям компания достигла хороших производственных показателей, например, сбор озимой пшеницы увеличился на 36% до 420 тыс. т, ячменя — на 17% до 322,5 тыс. т. Также в этом году холдинг запустил убойное производство, увеличил земельный банк с 504 тыс. га на конец 2015 года до 607 тыс. га, нарастил мощности Екатеринбургского жирового комбината и сахарного сегмента за счет покупки трех заводов «Разгуляя». Кроме того, в этом году «РУСАГРО» начала строительство Приморского свиноводческого кластера.
Минэкономразвития прогнозирует, что по итогам 2016 года АПК прибавит 3,2%, однако уже в следующем индекс будет на уровне 99,4%. Сельхозпроизводство в этом году вряд ли вырастет больше чем на 3%, а в следующем стоит ждать некоторого снижения, соглашается Игорь Николаев. Скажется эффект высокой базы, тем более что в этом году собран рекордный урожай. Развитие птице- и свиноводства, где прежде был существенный рост, замедлится на фоне насыщения рынков. За прошедшие два года производство сельхозпродукции увеличивалось преимущественно за счет сектора растениеводства, и, как правило, после очень урожайных лет следует снижение сборов, поэтому сценарий ведомства обоснован, считает эксперт Аналитического центра при правительстве России Елена Разумова. Индекс может оказаться выше в случае укрепления доллара и увеличения мировых цен на пшеницу, который наметился с сентября 2016-го, добавляет она. А вот отечественное животноводство пока целиком зависит от внутреннего рынка, поэтому вряд ли приходится ожидать его значительного роста.
«Ситуация во многом будет зависеть от мировых цен, прежде всего на зерно, но, думаю, этот рынок останется привлекательным: производство зерна и его экспорт сохранятся на высоком уровне», — комментирует Иван Николаев. В меньшей степени драйвером будет мясной сектор. Рентабельность в нем снижается, поскольку корма дорожают, а равнозначно повышать цены не удается из-за ограниченного спроса и покупательной способности населения.
ИКАР оценивает перспективы роста АПК в этом году выше официальных прогнозов: отрасль может выйти на уровень, близкий к 5%. Однако в 2017-м почти неизбежно снижение темпа, признает Дмитрий Рылько.
«Хотя многое будет зависеть от погоды, результатов сельхозпереписи (могут наконец пересчитать реальный вклад хозяйств населения) и других факторов, в том числе макроэкономических», — уточняет эксперт.
Если говорить о последних, то теоретически могут снизиться банковские ставки, и кредиты станут доступнее, но при этом пока нет полного понимания, что будет с господдержкой и как станет работать единая субсидия: ее концепция неоднозначна, и детали пока неясны. То же самое с ценами на нефть и курсом рубля.
В нынешней макроэкономической ситуации АПК растет преимущественно благодаря влиянию государства — относительно доступному заемному финансированию для части производителей и действию продэмбарго, считает Иван Николаев. Если в следующем году позитивная динамика в отрасли и сохранится, то в лучшем случае будет прирост на уровне 3%, как и в 2016-м, добавляет эксперт.
Дарья Снитко в 2017-м ожидает снижения индекса роста физического объема выпуска сельхозпродукции на уровне минус 1,5−2% — в частности, из-за ожиданий более скромного урожая зерна.
«Вообще индекс сельхозпроизводства очень волатилен, и то, что в последние годы мы видим равномерный рост, уже говорит о позитивной тенденции: сектор становится более предсказуемым и стабильным, — обращает внимание она. — Опять же, я не склонна трактовать отрицательные значения индекса в отдельные годы как существенный негатив — важно, что средняя Урожайность за три или пять лет увеличивается, посевные площади растут».
Судя по предварительным результатам сева озимых, эта тенденция продолжается, равно как и умеренный рост животноводства, причем во всех секторах, добавляет эксперт.
«По всей видимости, следующий год для агросектора будет сложнее 2016-го, — предполагает Рылько. — В последнее время драйверы экономического роста в сельском хозяйстве дважды менялись и были отыграны, а новых пока не видно».
В предыдущие годы АПК прибавлял сначала на фоне повышения мировых цен на сельхозпродукцию за счет увеличения производства биотоплива и дополнительного спроса со стороны стран Азии, прежде всего Китая. Два года назад появилась новая группа факторов — двукратная девальвация рубля и продовольственное эмбарго, но к концу 2016-го их позитивный эффект будет практически исчерпан, несмотря на то, что ограничения на импорт продовольствия продолжают действовать.
Мировые цены на сельхозтовары остаются низкими, это предполагает их невысокий уровень и на внутреннем рынке, что не добавляет оптимизма.
«Они могут развернуться, например, если произойдет какой-то глобальный погодный катаклизм в группе зарубежных стран — крупных производителях продукции», — отмечает Рылько.
Позитивная динамика российской экономики и платежеспособного спроса населения могут стать точкой роста для агросектора, но этого пока нет: в следующем году потребление в лучшем случае стабилизируется, но его увеличение маловероятно, считает эксперт. При этом внутренний рынок выглядит насыщенным, а экспортные растут медленно.
«В итоге факторов для существенного роста сельхозпроизводства в следующем году мы пока не видим», — резюмирует Рылько.
Инвестиции сняли с паузы
Минэкономразвития прогнозирует, что увеличение потребления вновь станет главным фактором экономического роста в стране благодаря повышению реальной заработной платы. Как ожидается, она увеличится на 0,3% уже в 2016-м, а в 2017-м — еще на 0,4%. Реальные располагаемые доходы после снижения на 5,6% в этом году в следующем, согласно базовому сценарию ведомства, могут прибавить 0,2%. При этом уровень инфляции может уменьшиться с 5,8% в этом году до 4% в следующем. На этом фоне оборот розничной торговли перестанет падать и после минус 4,6% в 2016-м в следующем году покажет плюс 0,6%.
Конечно, падение доходов населения негативно для отрасли, подтверждает Дарья Снитко, хотя отдельные сектора из-за этого, напротив, видят рост спроса (сахар, консервы).
«Полагаю, на базовые показатели спроса в натуральном выражении — потребление крупных групп товаров: мяса в целом, овощей, хлеба, кондитерских изделий — эти изменения сильно не влияют, просто покупатели переходят из высоких ценовых сегментов в эконом-сегмент, — рассуждает эксперт. — А вот на важные тенденции агрорынка, такие как развитие производства органической и фермерской продукции, функциональных продуктов, спортивного и диетического питания, увеличение ассортимента товаров, падение доходов влияет крайне негативно, поскольку увеличение спроса в этих нишах замедляется».
Елена Разумова считает основной жертвой снижения доходов населения молочный сектор. После введения эмбарго объемы производства молочной продукции росли, но падение мировых цен на молоко и одновременное сокращение покупательной способности внутри страны вынудили российских производителей уже со второй половины 2015 года сокращать темпы выпуска молочной продукции. В третьем квартале 2016-го объемы производства сливочного масла и сухого молока упали ниже уровня аналогичного периода 2014 года на 1,6% и 22,8%, сравнивает она. В среднесрочной перспективе при улучшении ситуации в экономике потребительский спрос будет восстанавливаться: по молоку и молочным продуктам к 2019 году рост составит 2,3−3% к показателю 2015-го, по мясу и мясным продуктам — 1,1−2%, по овощам — 1,7−4%, прогнозирует Минэкономразвития.
По оценке Игоря Николаева из ФБК, влияние падения потребительского спроса на агроотрасль пока не очень большое: на продуктах питания люди все-таки экономят в последнюю очередь. Тем не менее в следующем году инвестиционную активность в секторе будет сдерживать как фактор снижающейся господдержки, так и общая неопределенность.
«Как минимум года полтора мы постоянно слышим, что дно пройдено и экономика вот-вот начнет расти, но этого не происходит», — акцентирует эксперт.
По оценке Минэкономразвития, в прошлом году объем вложений в отрасль снизился на 9,6% в сопоставимых ценах. Хотя в фактически действовавших был рост на 4,4%, в первом полугодии 2016-го вложения прибавили 9%, следует из данных Росстата. По итогам года МЭР прогнозирует прирост инвестиций в основной капитал сельского хозяйства на 4,8%, в пищевой промышленности — на 2,1%. При этом инвестиции в целом по экономике будут снижаться как в этом (минус 3,7%), так и в следующем году (минус 0,5%), их увеличения на 0,9% ведомство ожидает только в 2018-м.
По оценке Дарьи Снитко, в 2015 году многие инвестиционные проекты в АПК были поставлены на паузу, инвесторы ждали стабилизации финансового, валютного и сырьевых рынков. 2016-й стал годом, когда в отрасли было объявлено много проектов, в том числе от непрофильных инвесторов, немало — на деньги частных инвесторов (не кредитные, так как начались обсуждения сокращения субсидий).
«В 2017-м инвестиционный бум может возобновиться, поскольку рынки вроде бы постепенно стабилизируются, да и перспективы экспорта и роста спроса внутри страны становятся более определенными, — комментирует эксперт. — Если будет прогресс по вопросу разрешения экспорта мяса в страны Азии, то вероятны новые инвестиции в птице- и свиноводство».
Однако Иван Николаев считает, что не стоит ожидать вложений в новые масштабные стройки, поскольку время высоких двухзначных показателей доходности в мясном секторе уже прошло. Даже если кредиты продолжат дешеветь, это несущественно повлияет на динамику в мясном секторе, поскольку внутренние рынки свинины и бройлера на грани насыщения, а экспорт развивается тяжело, в том числе из-за высокой конкуренции в мире. Есть небольшие возможности для роста за счет оптимизации производства, вытеснения с рынка неэффективных игроков, но в нынешних условиях последние и так уходят из бизнеса. Еще два-три года, и старых свинокомплексов и птицефабрик в отрасли просто не останется, уверен он.
Окно возможностей для АПК в 2017 году закроется, продолжает Николаев.
«Кто не успел повысить свою эффективность, уже не сможет этого сделать, поскольку деньги дорогие, а доходность все меньше, хотя и нельзя сказать, что будет волна банкротств», — подчеркивает он.
Новым драйвером могут стать структурные реформы: государство пытается быть операционным менеджером, но его ресурсов на это не хватает. Экономика должна существовать в рамках законодательных правил и ограничений, но не управляться государством.
«Если сравнивать государство с корпорацией, на мой взгляд, оно, скорее, должно представлять собой совет директоров», — добавляет эксперт.
Белов считает, что экономическая ситуация в следующем году будет аналогична нынешней: и потребительский спрос, и рубль останутся примерно на том же уровне.
«Поэтому мы собираемся заниматься оптимизацией производственных процессов и улучшением операционной эффективности, — рассказывает топ-менеджер. — Будем работать над снижением себестоимости продукции за счет развития собственного семеноводства, более эффективного использования земли, стандартизации производственного процесса, углубленного анализа почв».
В прошедшие годы холдинг серьезно вкладывал в землю и рассчитывает получить результат. Кроме того, «АФГ Националь» продолжит развивать овощное направление, инвестировать в суперинтенсивные сады, в выращивание и производство риса.
«Если на рынке появятся интересные активы по адекватным ценам — будем приобретать, но пока конкретных предложений нет», — добавляет он.
Басов ожидает, что в 2017-м потребительский спрос будет стагнировать, а государственная поддержка падать. Хотя и процентная ставка будет снижаться.
«Надеемся только на ослабление рубля, — делится он. — В следующем году мы сделаем рекордные инвестиции, крупнейшими направлениями которых будут свиноводство в Приморье и Тамбовской области, сахарное производство — в Курской, масложировой бизнес — в Самарской области. Также во всех регионах работы будем вкладывать в развитие сельхозбизнеса».
По словам Басова, холдинг планирует увеличить производство потребительской продукции и экспорт.
Отмена санкций маловероятна
Если позитивный эффект продэмбарго уже отыгран, то негативный из-за действия западных санкций, в том числе ограничивших доступ России к зарубежным рынкам капитала, все еще остается. Так, Минэкономразвития разрабатывало прогноз с учетом того, что санкции и наши ответные меры будут сохраняться, при этом не возникнет геополитических потрясений и экономических шоков. Правда, в ноябре едва ли не для всего мира стали неожиданностью результаты выборов в США и победа республиканца Дональда Трампа. Некоторые международные институты и эксперты полагают, что стоит ждать скорого потепления отношений Вашингтона и Москвы, не исключая, что режим санкций против России может быть смягчен и даже отменен. По логике, за этим должно последовать и снятие продэмбарго.
По мнению Игоря Николаева, маловероятно, что приход к власти в США Дональда Трампа способен как-то позитивно повлиять на российскую экономику.
«Если говорить о санкциях — важнейшем отягчающем факторе нашего структурного кризиса, то наивно рассчитывать, что их снимут, — убежден эксперт. — Вопрос отмены санкций поднимают те страны Европы, которые из-за них и нашего продэмбарго несут серьезные убытки, а Америка не страдает, ее издержки очень незначительны, поэтому нет стимула для отмены».
Экономика Соединенных Штатов не платит за санкции и продэмбарго, поскольку объем нашего совместного бизнеса и торговли был очень небольшим, соглашается Иван Николаев из «Атона». Он говорит, что не испытывает иллюзий относительно снятия антироссийских санкций после победы Трампа: в США президент не обладает той полнотой власти, как мы привыкли видеть.
«Барак Обама дважды пытался закрыть тюрьму в Гуантанамо, но Конгресс оба раза говорил «нет», — напоминает он. — По сравнению с Гуантанамо масштаб проблемы с Россией в глазах американских политиков намного больше». Кроме того, отменить санкции значит признать Крым российским, а до этого Америка еще не дошла.
История показывает, что США не отменяют санкции, пока не будет очевидного прогресса в тех вопросах, из-за которых их ввели. Так, Куба была под санкциями полвека, и они до сих пор окончательно не отменены, аналогичная ситуация с Ираном. Учитывая приверженность к преемственности в вопросах политики в США, вряд ли стоит рассчитывать на быстрое изменение ситуации, а значит, и отмену продэмбарго, рассуждает Игорь Николаев.
«Это сложный вопрос, который быстро не решится, — солидарен с экспертами Белов. — Скорее всего, в 2017 году ситуация останется прежней; большинство участников рынка, и мы в том числе, к ней уже адаптировались. Мы выращиваем агрокультуры, на которые отмена эмбарго не повлияет: в частности, Россия по-прежнему импортирует рис и картофель».
Басов говорит, что ждет ослабления рубля, добавляя, что санкции не влияют на бизнес компании.
«Санкции и контрсанкции — разные вещи, в любом случае их отмена не будет одномоментным процессом, — комментирует Дмитрий Рылько. — У меня нет уверенности, что это может произойти быстро: кроме Трампа есть кому побороться за сохранение санкций, поэтому процесс затянется».
Эксперт обращает внимание, что у Трампа есть гораздо более масштабные предложения. Так, в случае реализации его угроз в адрес Китая и Мексики состоится грандиозная перепрошивка мировой «аграрной матрицы».
«Надеюсь, что этого не произойдет, поскольку результаты будут непредсказуемыми, но, скорее всего, мир ожидало бы серьезное падение цен», — акцентирует эксперт.
Если в целом говорить о заявлениях Трампа, то они неоднозначны и повышают неопределенность в мировой экономике, а это плохо, поскольку увеличивается риск более скорого наступления циклического кризиса.
«А мы, несмотря на все санкции, все-таки часть глобальной экономики, и если ситуация ухудшится, то нам мало не покажется», — предупреждает Игорь Николаев из ФБК.
3 )
КОММЕНТАРИИ