Материал портала "Ритм Евразии".
Евразийская экономическая комиссия на днях заявила о возможной отмене в ближайшее время ограничений на ввоз сахара в ЕАЭС. В том числе планируются отмена или как минимум снижение пошлины, пока составляющей 340 долл. за тонну, на импорт 350 тыс. тонн этого продукта с 15 мая по 1 сентября 2021 года. Как заявил министр по торговле ЕЭК Андрей Слепнев, «решение будет направлено на формирование «страховочных» запасов в текущем сельхозсезоне. Сроки и параметры меры будут обеспечивать непременное сохранение стимулирующих условий для свеклосахарного производства в Союзе».
Более того: 31 марта ЕЭК сформировала рабочую группу по форс-мажору в сфере продовольствия в Евразийском союзе. Задача группы – принятие оперативных решений по восполнению продовольственного дефицита в странах Союза.
В связи с «форс-мажорным» решением возникает вопрос: в полной ли мере реализуются решения, рекомендации и декларации ЕЭК-ЕАЭС по стимулированию агропромышленной интеграции в Союзе? Во всяком случае, в том, что касается сахарной отрасли, объемы ежегодного производства готового сахара в ЕАЭС, по имеющейся информации, минимум на 20% больше внутрисоюзного спроса. Причем свыше 55% и около трети этого спроса традиционно обеспечивают поставки из РФ и Белоруссии.
Заметим в этой связи, что в РФ в феврале-марте приняты решения о «заморозке» розничных цен на сахар до конца первого полугодия текущего года. А пошли они на вырост в связи с заявлениями сахарного бизнеса о растущем якобы дефиците этого продукта и о растущей рентабельности его производства. Но, скорее всего, главная причина такой ситуации в том, что российский сахар в растущих объемах экспортируется: эта версия подтверждается постановлением Совета Федерации 18 марта с. г., предусматривающим возможность запрета на экспорт этого продукта по крайней мере до середины второго полугодия текущего года.
Роль экспорта во «внезапном» дефиците сахара подтверждается и официальными данными: в сельхозсезоне 2019/2020 гг. (сельскохозяйственный сезон в земледелии длится с 1 июля текущего года по 31 мая или 30 июня следующего года) российский экспорт сахара был рекордным, составив 1,55 млн тонн. При внутрироссийском потреблении не более 6 млн. тонн объем производства сахара составил около 8 млн тонн. То есть экспортные поставки не позволили зарезервировать в крупном объеме этот продукт для внутреннего рынка на первое полугодие текущего года. За сельхозсезон 2019/2020 гг. зарезервировано к началу 2021-го не более 350-360 тыс. тонн.
Потому неудивительно, что, по данным Центра агроаналитики Минсельхоза РФ, с 1 августа по ноябрь 2020 г. включительно из РФ экспортировано до 122 тыс. тонн сахара (без учета поставок в другие страны ЕАЭС) – это почти наполовину меньше в сравнении с тем же периодом 2020 года. Но поскольку экспортные цены – к тому же долларовые – многократно выше внутренних, экспортный бизнес столь же многократно выгоднее.
Президент Ассоциации предприятий кондитерской промышленности РФ Сергей Носенко считает, что эмбарго на экспорт российского сахара вполне возможно. Тем более что «в прошлом году сахар из РФ на экспорт отправлялся по 25-27 рублей за кг, а сегодня (вторая половина марта с. г. – Ред.) цены производителей – 47-49 рублей. Это сплошное безобразие». К тому же «сегодня внутренние цены у нас на сахар на 25% выше, чем цены Лондонской биржи».
В любом случае недостаток этого продукта на внутреннем рынке РФ вполне могут восполнять поставки из Белоруссии, где по итогам 2020 года произведено не менее 4,5 млн тонн (по данным белорусского Минсельхозпрода), что более чем на треть перекрывает внутрибелорусский спрос на сахар. Другие же страны Союза производят этот продукт, можно сказать, в символических объемах, в том числе из-за природно-климатических факторов: Киргизия – 41,5 тыс. тонн, Казахстан – 33 тыс. т, Армения – не более 64 тыс. т (2020 г.).
Кстати, белорусские поставки в РФ остаются весомыми, причем они наверняка увеличатся в текущем году: по прогнозу портала «Агроинвестор» (РФ) от 1 февраля 2021 г., они составят не меньше 260 тыс. тонн, что на 50 тыс. тонн больше уровня 2020 года. Соответственно, «внутреннее потребление сахара в РФ будет обеспечено за счет сокращения запасов и увеличения импорта из Белоруссии».
Вопрос, однако, в том, согласится ли российский сахарный бизнес умерить свои экспортные «аппетиты» и увеличить – хотя бы временно – ввоз белорусского продукта для стабилизации запасов и цен на внутреннем рынке?
По данным «Белгоспищепрома», основные игроки, которые полностью закрывают потребности внутреннего сахарного рынка ЕАЭС и имеют экспортные ресурсы – Белоруссия и Россия. Притом РБ ежегодно производит, как правило, вдвое больше сахара, чем потребляет. То есть «с учетом переходящих запасов на союзном рынке избыток сахара достигает почти 1 миллион тонн в год. И его нужно реализовывать».
Позиция, в общем-то, правильная. Но сохраняются препятствия в сфере сахарных взаимопоставок. Во-первых, до сих пор в ЕАЭС не проработаны в полной мере балансы спроса-предложения и, соответственно, взаимопоставок сахарной свеклы и готового сахара. Во-вторых, в Белоруссии ценовая цепочка (и на рынке сахара), начиная с сырья, готового продукта, оптовой сферы и завершая розницей, регулируется государством. В РФ же и других странах ЕАЭС – фактически свободное ценообразование, причем с прицелом бизнеса на максимальный уровень прибыли. В том числе достигаемый путем наращивания экспорта и, значит, создания периодических товарных дефицитов, благоприятствующих росту внутренних цен. Государство в этих странах разве что иногда вмешивается в «зашкаливающие» расценки, как, повторим, произошло с ценами на сахар в РФ в 1-м квартале с. г.
Самой собой разумеется, что полноценная реализация «сахарных» и других товарных балансов спроса-предложения в Союзе едва ли возможна без межгосударственного регулирования внутрисоюзного производства-товарообмена-ценоообразования. Но такое регулирование по сей день проблематично ввиду упомянутых различий в экономических системах стран-участниц.
Между тем в этом контексте примечательна практика международной комиссии стран – экспортеров тростникового сахара-сырца, созданной в середине 1960-х (участвуют Бразилия, Австралия, Куба, Таиланд, Доминиканская Республика, Гватемала, Гондурас, Колумбия, Маврикий, Мадагаскар, ЮАР, Фиджи, Мозамбик). Там осуществляется межгосударственное регулирование всех ценовых сегментов и планов по экспортному производству сырья, промежуточного продукта и готового сырцового сахара.
Кстати, тростниковый сырец импортируют все страны ЕАЭС, поскольку это сырье перерабатывается на сахарных заводах с декабря по май включительно (те есть, когда переработчиками к концу года расходуется преобладающая часть свеклосахарного сырья). Причем ввозится этот сырец в ЕАЭС, по данным торговой статистики ООН, в весьма в крупных объемах. А лидер в этом сегменте – Казахстан (в млн. долл. США): 2018 г. – 59,3; 2019 г. – 43,1. Затем следуют Армения (18,8 и 12,2), РФ (4,8 и 4,8), Киргизия (4,5 и 3,0).
Вероятно, целесообразен больший объем импорта такого сырья не только в упомянутый, но и в другие периоды, если неизбежен временный дефицит сырья и (или) готового сахара на внутреннем рынке. Это тем более возможно, так как, во-первых, для ряда стран – поставщиков сельхозсырья, в том числе тростниковых сырца и готового сахара, сохраняется право беспошлинного экспорта в ЕАЭС. Во-вторых, ценовые условия таких поставок, наиболее выгодные для ЕАЭС, установлены Кубой, получившей с 2021-го статус наблюдателя в ЕАЭС. А также возможны поставки из Вьетнама, с которым уже сформирована зона свободной торговли. Кстати, режим беспошлинного экспорта с Кубы сохранен в рамках ЕАЭС.
Словом, предотвращение «сахарных» и других товарных дефицитов в ЕАЭС зависит от качества интеграционных процессов в Союзе. Равно как и от выверенной – именно блоковой – внешнеэкономической политики Евразийского союза.
1 )
КОММЕНТАРИИ